Тютюнин против ЦРУ - Страница 56

– Понял. Сейчас спущусь, только… Надо же чего-то взять, чтобы изловить этого гада.

– Не беспокойся, старик, дядя Леша обо всем уже позаботился. Спускайся давай.

– Хорошо, уже бегу!

– Ты куда? – спросила Люба.

– К Лехе. У нас на сегодня кое-какая халтурка наметилась.

– Халтурка? – переспросила Люба. Она помнила, как Сергей принес однажды сто долларов, поэтому не возражала. – Ладно, Сереж, иди, только без пьянок.

– Какие пьянки? Работа у нас.

– А чего с накидкой-то делать? – спросила Люба вдогонку.

– Пока не знаю, сама придумай какие-нибудь варианты!

Дверь хлопнула, Люба осталась одна. Она разложила мужнин подарок на коленях и стала придумывать варианты. Ничего в голову не приходило, и Люба решила сделать перерыв, чтобы съесть пирожков с луком и яйцами. Сергей почему-то называл их «робин гудами», однако Люба не понимала почему. Лук и яйца – обычная начинка.

Во входной двери провернулся ключ, в прихожую ввалилась Олимпиада Петровна с тяжеленными сумками.

– Видала твоего! – с ходу сообщила она. – С Лешкой этим придурошным сетки какие-то разматывают. Рыбаки хреновы.

– Чего принесла, мам? – деловито осведомилась Люба.

– Ой, доча, чего только не принесла.

Олимпиада Петровна перетащила сумки на кухню и начала выкладывать гостинцы.

– Вот, две с половиной курочки… Вот пельмешки с говядиной – только разогреть надо… Блинчики с мясом, вчерашние правда… Моченые яблочки, прямо с банкета унесенные, а тут два бочонка оливок.

– Зачем так много, мам?

– Ну не бросать же? Это с банкета демократов.

– Каких демократов?

– А я знаю, что ли? Охранники зазевались, я и поперла.

– Да ты чего, мам, они же такие тяжелые.

– Своя ноша, доченька, руки не тянет.

Почувствовав запахи съестного, на кухню с громким мяуканьем прибежал Афоня.

– А ты-то чего приперся, непутевый? – ласково спросила Олимпиада Петровна, подавая Афоне куриную косточку.

Когда все припасы были выложены, она с облегчением опустилась на табуретку. Люба показала ей подарок.

– Чего это? – повертев в руках мех, спросила Олимпиада.

– Накидка. Сергей подарил – сказал, самолучший мех, – не без гордости заявила Люба.

– Самолучший, скажешь тоже. Видишь, как блестит, значит, синтетика. Где тебе ее носить по нашим морозам, короткую такую? Он-то чего сказал?

– Сказал, чтобы я прикинула эти… как их… варианты.

– Варианты, – пробурчала Олимпиада, вертя в руках накидку. – Тут один вариант – мышке на норку. Разве что варежки скроить… Ладно, что-нибудь придумаем.

64

Выбежав во двор, Сергей увидел Леху, который сидел на лавочке прямо у подъезда. Окуркин загадочно улыбался, рядом с ним лежали какие-то палки, обмотанные то ли паклей, то ли гнилыми нитками.

– Это чего такое? – спросил Тютюнин.

– Это бредешок, коллега. На кота пойдем.

– Сейчас рановато. – Сергей оглядел двор, отмечая многочисленных жильцов, которые не спешили домой. – Народ кругом.

– Сайд ждать не будет, да и Артур тоже. Пока они с Семой на помойке селедку жрут, а как нажрутся, неизвестно куда потопают. Брать их надо.

– Я понимаю, – согласился Сергей. – Как ловить-то будем?

– Я ждал, когда ты меня спросишь, – самодовольно усмехнулся Окуркин. – План такой, что лучше не бывает. Все будем делать как на рыбалке. Ты знаешь, как поступают рыбаки, когда рыба в кустах сидит?

– Не знаю.

– Они ее оттуда выгоняют и прямо в бредешок. – Леха похлопал по кольям с веревками. – Снасть мы с тобой сами держать будем, а загонять добычу пацаны станут. Они меня возле песочницы ждут. Я как сказал, что можно будет в кошек камнями покидать, так они сразу обрадовались. Смышленые детки.

Окуркин взялся за бредень, свистнул пацанам, и те стали выдвигаться к помойке.

Когда до мусорных контейнеров осталось совсем немного, Окуркин шикнул на своих добровольцев, чтобы вели себя тише, и послал самого шустрого на крышу гаража. Требовалось разведать обстановку и определить, где именно находится искомый кот.

Вскоре разведчик вернулся.

– Он там, дядь Леш, между зеленым баком и рыжим.

– Чего делает?

– Жрет чего-то, и с ним рядом тот – здоровый кот.

– Хорошо, молодец. – Леха погладил разведчика по взъерошенным волосам. – Теперь слушайте диспозицию. Мы с дядей Сережей распустим бредень и перекроем въезд, а вы будете наступать со стороны крыши. И запомните – выдвигаться флангами, чтобы коты на стенки не сиганули. Все ясно?

– Все ясно, – ответили пацаны, пританцовывая на месте от нетерпения. Они впервые в жизни участвовали в такой сложной операции.

– Тогда шагом марш на рубеж. И чтобы тихо там – до команды ни звука.

Отправив загонщиков, Леха и Сергей обошли огороженную кирпичной стенкой помойку и стали разворачивать бредень, который оказался довольно-таки дырявый.

– А не проскочит? – поинтересовался Сергей.

– Не, дырки небольшие. Если б мы рыбу ловили, тогда конечно, а кот не пролезет.

Наконец ловчая сеть была растянута, и Леха подал загонщикам знак. Двор наполнился улюлюканьем, пацаны стали прыгать с крыши прямо в помойку.

Послышался рев котов, а потом даже собачий визг. Леха с Сергеем недоуменно переглянулись, не понимая в чем дело, однако в ту же секунду один из мусорных контейнеров отшвырнуло словно взрывной волной, и прямо на ловцов понесся жирный, как свинья, бультерьер по кличке Дроссель, которого преследовал почти такой же толстый кот Сема.

Дроссель с Семой часто дрались за контроль над помойкой, однако кот объективно был сильнее.

Захваченные проблемами собственных отношений, животные, весившие вместе под сто килограммов, неслись прямо на бредень и грозили разрушить всю спланированную Лехой операцию.