Тютюнин против ЦРУ - Страница 70

– Ой, Сережа! А тут Сиси, представляешь, плачет. Она встретила своего сына, а тот оказался ее отцом. Представляешь?

– Ты Афоню кормила? – спросил Сергей, посмотрев на кота, который терся об его ноги.

– Он не жрет, собака. Наверно, тебя ждет… Там на кухне пирожки, как ты любишь. Я их собиралась тебе в передачку положить, но тебя же отпустили. Сереж, а ты не говори никому, что тебя отпустили, ладно? Чтобы мне отгулы до четверга догулять. А в четверг будто бы отпустят. Ладно?

– Ладно, – буркнул Тютюнин.

В замке провернулся ключ, Сергей удивленно оглянулся. Дверь распахнулась, и в квартиру вбежала сияющая теща. По случаю праздника Олимпиада Петровна была наряжена в розовое платье с лентой, в одной руке она держала букет гвоздик, а в другой – бутылку шампанского.

– Первый день без этого придурка! – закричала Олимпиада Петровна, однако тут она увидела Сергея и поперхнулась своей радостью, как прогорклым кефиром.

– Это что же, – произнесла она, – мой узелочек с сухариками вам не пригодился, Сергей Александрович?

– Не пригодился, Олимпиада Петровна. Оставьте себе, – ехидно ответил Тютюнин.

Теща неловко присела на софу и отстраненно уставилась на горку левых носков, а Люба отложила вязанье и, подойдя к матери, сказала:

– Ну чего ты, все же обошлось.

В этот момент в дверь позвонили. Сергей вышел открывать и увидел Окуркина. У него было красное лицо, а глаза сияли, как на прошлое Первое мая.

– Получилось, Серег! Получилось!

– Чего получилось?

– Тыклики! Они работают, заразы! Кстати, с возвращением! Я, как в газете прочитал, просто слезы, понимаешь, полились.

– В какой газете?

– В центральной.

– И чего там написано?

– Что Сергей Тютюнин, больше известный под кличкой Фенимор, создавал двойную отчетность на предприятии «Втормехпошив». Дескать, признался во всем и уже посажен.

– Вот сволочи, – покачал головой Сергей.

– Да ладно. Главное, что ты сбежал! Пойдем, работу тыкликов продемонстрирую!

– Постой, почему это сбежал? Меня полностью оправдали.

– Да? А в газете написано, что ты сбежал, опасен и в городе объявлен перехват.

– Тоже в центральной?

– Тоже.

– Вот сволочи… – Сергей вздохнул, затем махнул рукой и сказал:

– Иди, я сейчас спущусь, только пирожков возьму с собой.

84

«Запорожец» стоял прямо у подъезда, и возле него вилась детвора, как будто это был какой-то «мерседес».

– Видишь, как облепили! Чуют силу, чуют! – прокомментировал Леха это явление.

Разогнав мальчишек, они сели в машину и примерно с минуту сидели в торжественной тишине.

– Ну давай, – сказал Сергей. Леха повернул ключ зажигания. Вопреки ожиданиям Тютюнина, мотор не затарахтел, как три бензопилы, а приятно заурчал, вызывая лишь легкое подрагивание корпуса.

Сергей удивленно посмотрел на сияющего Окуркина и заулыбался.

Леха осторожно тронул машину с места, и они выехали со двора.

– Возле стройки бетонка старая – там и попробуем, – сказал Окуркин.

– Как знаешь, – ответил Тютюнин, получая удовольствие от прогулки. – Эх, а про пирожки-то я забыл!

– За коленки держись, сейчас взлетать будем! – предупредил Леха, выводя усиленный «запорожец» на испытательную трассу.

Остановившись в начале запыленного куска асфальта, Окуркин погазовал, оглашая окрестности угрожающим рыком. Потом подмигнул Сергею и, крикнув: «За рулем Шумахер!» – отпустил сцепление.

«Запорожец» едва не встал на задние колеса и с ревом понесся вперед, вдавливая пассажиров в слабые спинки кресел. В глазах у Тютюнина потемнело, и он успел порадоваться, что не начал кушать пирожок.

Вскоре заскрипели тормоза, «запорожец» пошел юзом, и Окуркин лихо развернул машину на сто восемьдесят градусов.

– Ну как? – спросил он, заглушив двигатель.

– О-о! – только и сумел произнести Тютюнин. – И это все тыклики?

– Они самые!

– И что, они сейчас там, в моторе?

– Ну да. Я их сам подсаживал в выхлопную трубу. На них были прорезиненные штаны и блестящие калоши… – сообщил Леха. – Нам нужно в деревню смотаться, Серег, чтобы побольше горючки доставить. Ты же видишь, тыклики этого стоят.

– Тебе раньше и этого «запорожца» хватало, без тыкликов.

– Да ты что! Нам с ними это… сотрудничать надо. Они мне знаешь что сказали?

– Что?

– Что у либерастов есть машинка по умножению пивных банок.

– У кого? – не понял Тютюнин.

– У ихних этих… оппонентов.

– И чего эта машинка делает?

– Банки умножает, чудак. Закладываешь две штуки, а вытаскиваешь четыре.

– Да? – удивился Сергей. Хоть он и опасался ехать в деревню, но умножитель банок им с Лехой очень бы пригодился.

– Ладно. Когда поедем?

– Давай завтра. Я на работу могу не идти, потому что завод мне за пятьдесят лет задолжал, а ты вообще в бегах.

– Я не в бегах! – возмутился Сергей и стал нервно есть пирожок. – Я полностью оправдан, поскольку хомяки-связисты не были убиты, а просто бегали в город в самоволку!

– Ты чего-то бредишь, старик. Хомяков-связистов не бывает. Это сказочки для клиентов из дурки…

– Ага, а тыклики бывают, – усмехнулся Сергей.

– Тыклики, Серега, это реальность, данная нам в ощущениях… – с серьезным видом произнес Окуркин.

Тютюнин перестал жевать и с тревогой уставился на друга.

– Ты сам-то понял, чего сказал?

– Конечно понял, – кивнул тот и, уходя от дальнейших расспросов, предложил:

– А давай вон ту будку старую свалим.

– В ней же электричество…

– Да нет там давно никакого электричества, – уверенно заявил Окуркин. – Я ее открывал – все нутро пустое.