Тютюнин против ЦРУ - Страница 75

– Е… сли есть сто долларов, вопрос можно ре… шить, – наконец произнес прапорщик.

– Сто долларов?! – возмутился Окуркин. – Да ты обнаглел, ты, позор Советской Армии!

На «позор Советской Армии» прапорщик не обиделся и, грустно улыбнувшись, сообщил:

– Тогда изымаем все. Причем включительно… Открывайте багажник, рядовой Окуркин.

– А я на флоте служил, я старший матрос!

– А ты на меня не… ори. Мы сейчас на суше, – заметил прапорщик и огляделся, чтобы убедиться, что это действительно так. – Открывай багажник, а то позову лейтенанта. Радуйся, что он спит. – Гудко указал жезлом на гаишную будку с распахнутыми окнами.

Видя, что Леха не только не в состоянии выбраться из создавшейся ситуации, но еще и усугубляет свою очевидную вину, Серега решил вмешаться.

– Товарищ прапорщик, а выпить не желаете?

– Выпить? – повторил Гудко и, подумав, отрицательно покачал головой. – Не желаю, а просто – хочу.

– Вот и хорошо. У нас очень кстати настоечка есть! – обрадовался Окуркин, поняв, куда гнет его друг. Быстро распахнув передний багажник, он указал на банки с разноцветными жидкостями.

– Выбирайте, товарищ прапорщик!

На это хитрый гаишник сказал, что возьмет все.

– Конечно, товарищ прапорщик, – сразу согласился коварный Леха. – Только сначала примите для пробы. Нам очень интересно ваше мнение.

Нырнув в машину за раскладным стаканчиком, Окуркин открыл банку и с помощью подоспевшего Тютюнина нацедил для инспектора настойки малинового цвета.

– А сами-то пробовали? – поинтересовался прапорщик.

– Пробовали, – хором признались Окуркин и Тютюнин.

– Ну, тогда… будьте… – произнес инспектор и опрокинул жидкость в рот. После выдохнул и прислушался к собственным ощущениям.

– Хорошо пошла, – заметил он, и лицо его совершенно окаменело.

– Кажется началось, Лех, – сказал Сергей, следя за изменениями. Изображение прапорщика начало тускнеть, затем его лицо стало растворяться – чуть быстрее, чем обмундирование. Потом все разом исчезло, и лишь пистолет и огурец в правом кармане висели в воздухе дольше всего.

Не успели Тютюнин и Окуркин обсудить событие, как со стороны будки послышался чей-то голос.

– Гудко! Гудко, туды твою в качель!

Кто-то пытался вырваться изнутри поста, однако дверь оказалась заперта, и проснувшийся лейтенант был вынужден вывалиться из окна.

Вскочив на ноги, он, постанывая и на ходу расстегивая штаны, побежал за угол. Потом послышался вздох облегчения, и лейтенант вышел к проезжей части.

– Так, а где прапорщик Гудко? – спросил он, становясь перед дверкой «запорожца» и с удивлением замечая в ней собственное отражение.

– За закуской побежал, – тут же нашелся Тютюнин.

– За закуской? – переспросил лейтенант, и лицо его прояснилось. – А это… Ну… Есть?

– Есть, и много, – ответил Леха, указывая на открытый багажник жестом радушного хозяина. – Вот. Не хотите выпить?

– Не хочу, но – желаю, – сказал лейтенант и принял в руки оставшуюся от прапорщика посуду.

– За развитие дорог и перекрестков! – произнес он свой профессиональный тост и выпил. Затем вернул Окуркину стаканчик и открыл рот, видимо желая поделиться мнением, но тут же исчез – еще быстрее, чем прапорщик.

– Уф! Надеюсь, с ними ничего не случится! – сказал Леха и, захлопнув крышку багажника, прыгнул на водительское место. – А с другой стороны, нечего было сто долларов требовать. Я их не печатаю… Хотя – это идея, а, Серег?

– Поехали, хватит приключений, а то сегодня по телику кино хорошее.

Окуркин завел мотор и по его звуку определил, что тыклики уже проснулись и принялись за работу.

90

Джонсон и Смит прождали на дороге до темноты, однако знакомый «запорожец» так и не появился.

Лишь один раз их внимание привлекла быстро промелькнувшая спортивная машина, покрытая зеркальной краской. Ни водителя, ни марку установить было невозможно из-за ярких солнечных бликов.

– Что будем делать, сэр? – спросил Смит, у которого за долгий день наблюдений аппетит достиг волчьих размеров. – Может, хоть к шашлычной подъедем? Это всего пару километров.

– Да нет, Берк, поедем в посольство. Они нас обнаружили, это факт, и воспользовались другой дорогой. Все выяснится, когда мы получим донесение от Зи-Зи… Что бы мы без нее делали?

Берк согласно кивнул и завел мотор.

Скоро они уже влились в общий поток транспорта пригородной зоны, и Смит следил за тем, чтобы его «форд» не зажали похожие на гробовозы «гелентвагены» с затемненными стеклами.

– Может, все-таки перекусим, босс? – изнемогая от голода, спросил Берк.

– Можно заехать в «Макдоналдс», – обронил Джонсон, и через секунду оба разразились таким хохотом, что Берк едва смог вести машину.

В результате они остановились у небольшого кафе на въезде в город, где продавались какие-то кавказские блюда, а чуть в стороне стояла бочка с квасом.

Когда сытые церэушники садились в машину, с ними связалась агент Зи-Зи и сообщила, что «Лешка с Серегой вернулись». И что «запорожец» Окуркина теперь имеет странный цвет – он практически зеркальный.

– И еще, товарищ босс, я подкралася ближе и услышала, как Лешка Окуркин разговаривает с машиной – с «запорожцем» своим перекрашенным. Открыл ему задок и туда нагнулся, чтобы пошептать незаметно.

– И что же он ему говорил? – заинтересовался Джонсон.

– Никаких слов разобрать не было возможности, но я поняла, что Лешка его отчитывал за плохую работу…

– М-да, – произнес озадаченный Джонсон. – Это уже ни на что не похоже. Даже не знаю, как можно классифицировать этот факт. Это все?